Христос Воскресе ( Read more... )

Кажется, Зина решила хорошенько выспаться - значит, у меня есть ещё хотя бы полчаса в запасе. Хочу задокументировать то, о чём никто не предупреждал. Потому что вот уже шесть недель миновало, а я всё ещё нащупываю почву под ногами. И - да, это явно мои собственные тараканы, но кто же знал, что все они повылезут наружу и примутся водить хороводы ( Read more... )

Проблемы первого мира: какой переплёт выбрать для диссера, синий, зелёный, чёрный? С серебром или с золотом? Магистерскую сто лет назад я сделала красно-золотой, и она была похожа на хоббичью Алую Книгу. Опус магнум же пусть будет зелёный с серебряным, с ирландским приветом. Друзья почему-то голосуют за синий с серебром (нет, это - для физиков), ( Read more... )

Конец семестра подкрался, как тигр на мягких лапах. Кажется, уже можно не записывать: я читаю лекции без страха и упрёка, удача сменилась умением, допаминовые и адреналиновые приходы превратились в спокойное удовлетворение от хорошо сделанного дела. Наверное, я объективно лучший препод, чем четыре года назад, но вот я попрощалась с классом - и ( Read more... )

От душевного нездоровья и внезапной потери смысла торопитесь принять Африку внутривенно: три столовые ложки саванны до самого горизонта, стая быстрых птиц, длиннохвостых и длинноклювых, чтобы землю легко пришить к высокому небу. Рентгеновский луч солнца сделает точный снимок и верный слепок, растопит облака, расставит точки: вот человек, вот - тень ( Read more... )

После визита к родителям мы возвращаемся домой с плиткой горького русского шоколада и глянцевой рекламой русского же балета, который вот-вот приедет сюда с гастролями. Балет и шоколад, печатный русский пряник, надо же, до чего колониальноСевер говорит со мной, но не так, как говорят со своими. Настя устраивается в Дублине и пишет: здесь парк с ( Read more... )

Каникулы свалились на голову тяжёлым снежным комом. Я - гений планирования, и потому прочла в прошлую пятницу последнюю лекцию семестра. Мне не стоять на кафедре до следующего февраля, если февраль вообще когда-нибудь наступит. Что чувствую я по этому поводу? Истощение. Обнищание. Я, кажется, даже разглядеть их как следует не успела. Всё - сквозь ( Read more... )

Вчера, в полупустой маленькой церкви с радужными витражами и белым нефом, гулким, как морская раковина, мы спели свой последний-распоследний концерт. Потому что музыка уходит по-эльфийски, не на Запад, так на Север, главное - плыть. Нам просто хотелось сделать что-то красивое. Мне кажется, у нас получилось. Something beautiful is coming to an end ( Read more... )

После получасовой медитации над телефоном я всё же сняла трубку и набрала номер инструктора. Ровно через неделю - первое занятие, я наивно надеюсь нарастить очередную степень свободы к февралю. Конечно же, ловко наврала, что умею водить звездолёт, но не умею его припарковывать. Мне грозит страшное разоблачение ( Read more... )

Я живу на холме. Правильно: хочешь жить среди людей - выбирайся из холмов, забирайся на холмы, стой на сквозняках, под дождём и под солнцем. Зачем обитатели холмов выходят на поверхность? Затем же, зачем люди уходят к сидам на семь бесконечных лет - повинуясь любопытству, жажде не нового, но иного, внешнего, непостижимого, не включённого в тебя по ( Read more... )